Кто владелец сургутнефтегаза

Иностранные инвесторы не могут понять, кто владеет компанией «Сургутнефтегаз»

Госкомпании «Роснефть», которая фактически является монополистом в трубе, придется подвинуться. В конце прошедшей недели президент «Транснефти» Николай Токарев сообщил, что компания «Сургутнефтегаз» планирует поставлять по нефтепроводу Восточная Сибирь—Тихий океан до 9 млн тонн сырья. В связи с этим, иностранные инвесторы снова задались вопросом: что же это за компания «Сургутнефтегаз», ради которой подвинули саму «Роснефть», и кто ее владельцы?

Госкомпания «Сургутнефтегаз» была приватизирована в девяностых годах. Однако если другие крупные энергетические компании после ваучерной приватизации и залоговых аукционов попали в руки банкиров, ставших впоследствии олигархами, то «Сургутнефтегаз» осталась в управлении «трудового коллектива», во главе которого до сих пор стоит все тот же «красный директор» Владимир Богданов. Правда, с того времени у компании появились новые владельцы, но их имена доподлинно никому неизвестны — списка своих основных акционеров компания никогда не раскрывала.

Как пишет британская Financial Times, последний раз на вопрос о владельцах компании гендиректор Богданов отвечал в 2008 году. Тогда он заявил иностранным журналистам, что сам толком не знает, у кого находится большинство акций компании. Дескать, у него самого меньше 2% акций, поэтому он даже не имеет доступа к реестру акционеров, пояснил Богданов.

Как сообщил Financial Times Владимир Милов, который до 2002 года был замминистра энергетики России, такую «запутанную» систему собственности создали специально для того, чтобы скрыть имена хорошо известных чиновников — акционеров, возможно, принадлежащих к высшим эшелонам власти. «Кто на самом деле владеет „Сургутнефтегазом“ — это тайна № 1 в российской нефтяной промышленности», – заявил Милов. Впрочем, такая структура собственности может объясняться и еще двумя причинами: концентрацией контроля в руках менеджмента и защитой от враждебных поглощений.

При этом, в отличие от «Роснефти», имеющей 70 млрд долларов долгов, «Сургутнефтегаз» — самая богатая нефтекомпания в России, но ее деньги разложены по разным «карманам». Как писали «Ведомости», существует целая сеть из 23-х фирм, некоммерческих партнерств и фондов, аффилированных с «Сургутнефтегазом» — либо учрежденных им, либо управляемых его менеджерами, включая гендиректора Богданова. Общие финансовые вложения в этих организациях достигают свыше 1 трлн рублей. Таким образом, на счетах «Сургутнефтегаза» находится более 30 млрд долларов свободных средств: деньги компания хранит преимущественно в долларах, ежегодно зарабатывая на этом до 1 млрд долларов на процентах. И кому принадлежат эти миллиарды — неизвестно.

Смазочный фонд Кремля

Западные аналитики предполагают, что деньги и акции «Сургутнефтегаза» принадлежат крупными госчиновникам, а Богданов просто является их как бы «смотрящим». Американская New York Times пишет, что среди инвесторов ходят слухи, что «Сургутнефтегаз» — это просто «смазочный фонд» Кремля. А что думают на эту тему участники российского рынка акций? Об это «СП» спросила управляющего активами ChebotarevLab Юрия Чеботарева.

— Перед атакой на ЮКОС в 2003 году, за несколько месяцев до начала судебных разбирательств, Путин ездил в Сургут и имел длительную беседу с Богдановым, который после этого перестал говорить на темы рынка, а все больше говорит о буровых вышках и насосах. Дело в том, что ЮКОС был тогда первой российской нефтяной компанией, которая начала публиковать полную открытую отчетность о своей деятельности, и точно указывать, кто является владельцем ее акций, какие имеет доходы. Таким образом, ЮКОС перешел на международные стандарты отчетности, и то же самое, по логике рынка, должны были сделать все остальные. Но это явно не понравилось Кремлю, и ЮКОС разгромили, а «Сургутнефтегаз» после этого стал самой закрытой компанией на рынке.

«СП»: — О чем это говорит?

— Говорит лишь о том, что «Сургутнефтегазу» есть что скрывать о своих акционерах и прибылях — это вам скажет любой участник фондового рынка. В связи с этим, стоит еще вспомнить то, что произошло в нынешнем году на Кипре. Когда там начался банковский кризис, и стали резать вклады клиентов банков, появились сообщения, что пострадало много счетов «Сургутнефтегаза». Таким образом, международная финансовая элита дала понять Кремлю, что она знает, где хранятся деньги российских чиновников, и может легко их достать. И судя по тому, что больше всего пострадали счета российских клиентов, думается, именно с этой целью и была задумана кипрская операция.

«СП»: — А можно ли просчитать, кто владеет акциями «Сургутнефтегаза»?

— Структура владения акциями «Сургутнефтегаза» очень хитрая — кольцевая: когда одна офшорная компания владеет пакетом акций, а ею владеет другая офшорная компания, которой, в свою очередь, владеет третья офшорная компания. В общем, офшор на офшоре, и офшором погоняет. И учитывая, что офшоры не раскрывают информации о бенефициарах, просчитать, кто на самом деле владеет акциями «Сургутнефтегаза» и в каких пропорциях, ни одному рыночному аналитику не под силу. Но западные спецслужбы вполне могут выяснить владельцев, и они их знают, потому на Кипре они действовали уверенно, зная по кому нанесут основной удар. И, в общем-то, этого не скрывали.

«СП»: — Как воспринимает рынок такую закрытость «Сургутнефтегаза», это бьет по его имиджу?

— У «Сургутнефтегаза» нет никакого имиджа на бирже, биржевых игроков эта компания совершенно не интересует. А ее акции используются биржевыми спекулянтами лишь для хеджирования рисков — они уходят в эти бумаги, стоимость которых практически не меняется, когда на рынке происходит обвал. Непонятно, зачем «Сургутнефтегаз» вообще котирует свои акции на бирже, сделали бы закрытое акционерное общество. Правда, тогда надо было бы хотя бы формально указать имена владельцев, ссылка на «трудовой коллектив» уже не прошла бы.

«СП»: — Почему же тогда «Сургутнефтегаз» так беспокоит Запад, что они постоянно поднимают эту тему?

— Чиновник, особенно высокого ранга, во всем мире не имеет права заниматься бизнесом, потому что у него есть доступ к инсайду и административному ресурсу. То, что происходит с «Сургутнефтегазом» — это нарушение западных стандартов бизнеса и глобальных правил игры на рынке, естественно, мировой финансовой элите это не нравится, и она будет бороться с такой ситуацией до последнего. И Кипр — это только начало…

Копилка российских чиновников

Хотя «Сургутнефтегаз» официально осталась под контролем ее «трудового коллектива», эксперты указывают на связь компании с кругом олигархов, которые «поднялись» после того, как президентом стал Владимир Путин.

В апреле нынешнего года обнаружилось, что с баланса «Сургутнефтегаза» исчезли около 40% его акций, стоимостью 15 млрд долларов. Единственное объяснение такого исчезновения может быть в том, что эти акции продали, но кому, никто не знает, и никаких объявлений со стороны руководства компании по этому поводу не было.

Мировой рынок отреагировал на такую ситуацию, мягко выражаясь, удивлением. Как пишет Financial Times: «Кому-нибудь стоило бы подать в суд, но посмотрите, что случилось с Браудером».

В 2005 году британский гражданин Билл Браудер, владелец инвестфонда Hermitage Capital, купив миноритарный пакет акций «Сургутнефтегаза», обратился в суд, чтобы получить больше информации о значительной доле акций, держателями которых были непрозрачные структуры, а также попытался их аннулировать. Но его выслали из России за пять дней до того, как его иск к «Сургутнефтегазу» должен был слушаться в суде.

Правда, во время представления отчетности в апреле этого года, западные аналитики получили возможность задать руководству «Сургутнефтегаза» вопрос об акциях, но руководство компании ответило, что «закон не требует раскрытия этой информации». Однако, как отмечают зарубежные юристы, если акции действительно были переданы новым собственникам, то компания «ходит по краю пропасти». Действительно, по российскому закону, если продажа акций не осуществлялась единовременными пакетами более 5%, то раскрытие такой информации не требуется. То есть, с чисто правовой точки зрения «Сургутнефтегаз» действует в рамках закона, но с точки зрения мировой практики и норм, он их явно игнорирует.

Так или иначе, но в то время, когда все крупные российские нефтяные компании стараются стать прозрачнее, и даже нанимают в пиарщики западные инвестбанки, чтобы поднять цену своих акций, «Сургутнефтегаз» движется в другом направлении. Хотя компания торгует ценным сырьем и приносит большую прибыль, ее акции на биржах оценивают даже ниже, чем стоят их денежные активы. История с «Сургутнефтегазом» — типичный пример недоверия западных инвесторов к российской экономике в целом, считает издание. Причина в непрозрачности собственности компании и ее действий. Например, инвесторы долго не знали, что она профинансировала строительство базы подлодок ВМФ России в Сибири.

В 23-х фирмах этой «свиньи — копилки», надежно хранятся деньги российских чиновников и их приближенных «эффективных менеджеров». Лишним подтверждением тому история, которую приводит Financial Times. Согласно отчету Росстата, на балансе компании Krinum, которая базируется в поселке Барсово в Западной Сибири и, по ее регистрационным документам, предоставляет всего лишь услуги дворников, находится 35 млрд рублей или 1,1 млрд долларов в долгосрочных активах. При этом, директор компании — Ольга Пустовалова, по совместительству является главным бухгалтером «Сургутнефтегаза», который базируется в получасе езды от Барсово в городе Сургут. По телефону Пустовалова подтвердила изданию, что заодно является директором Krinum, но отказалась отвечать на дальнейшие вопросы.

По мнению Financial Times, компания Krinum и еще 22 другие сходные фирмы, трасты и организации, находящиеся в Сургуте и его окрестностях — это «ключ к головоломке», над которой уже десять лет мучаются западные инвесторы и аналитики. И ее разгадка может дать ответ на вопрос: кто же все-таки владеет четвертой по величине в России нефтяной компанией?

Кирилл Мельников о собрании акционеров самой богатой компании в России

Сегодня в Сургуте прошло собрание акционеров «Сургунефтегаза». Компания не собирается менять свою стратегию: она будет развиваться в России и продолжать копить деньги на счетах. Поглощения со стороны заинтересованных госструктур, в числе которых называют «Газпром», бессменный гендиректор «Сургутнефтегаза» Владимир Богданов не опасается.

Собрания акционеров «Сургутнефтегаза» заметно отличаются от собраний, например, «Роснефти» или «Газпрома». В них принимает участие не больше 100 человек (большинство из них — менеджеры нефтекомпании, которые торопятся поскорее вернуться на работу), для них не снимаются отдельные помещения, не вывешиваются баннеры с приветствиями. Акционерам не стоит рассчитывать на бутерброды или подарки с символикой компании, а само мероприятие не длится больше трех часов.

«Сургутнефтегаз» считается очень закрытой компанией, и было заранее ясно, что узнать на собрании что-то новое у интересующихся не получится. Первым выступал гендиректор Владимир Богданов. Он поздравил себя и всех остальных с 20-летием компании. За это время, по его словам, «Сургутнефтегаз» проделал путь «от региональный компании до компании с мировым именем». В этом году «Сургутнефтегаз» стабилизировал добычу примерно на уровне прошлого года — 61,4 млн тонн, а в ближайшие годы она, по словам господина Богданова, будет расти. Прежде всего за счет новых проектов, крупнейший из которых — Северо-Рогожниковское месторождение, добыча на котором начнется уже в 2015 году, хотя лицензией на это отпущено еще шесть лет. За 13 лет «Сургутнефтегаз» запустит еще 12 месторождений. «Мы будем работать в Восточной Сибири, потенциал Западной Сибири до конца не исчерпан, есть куда развиваться, у нас есть и новый регион — Тимано-Печора»,— сказал господин Богданов. Особенная гордость «Сургутнефтегаза» — аэропорт на Талакане, открытый в прошлом году. Компания строила его для своих нужд — доставки рабочих на одноименное месторождение — и подошла к делу с таким рвением, как будто бы и там можно добывать нефть.

Владимир Богданов напомнил, что чистая прибыль «Сургутнефтегаза» в 2012 году составила 161 млрд руб., снизившись на 31% из-за «убытков по курсовой разнице». Компания в этом году впервые выпустила отчет по МСФО, но никаких сенсаций в нем, естественно, не оказалось. Владельцы привилегированных акций «Сургутнефтегаза» получат в этом году дивиденды по 1,48 руб. за акцию. Их интересовало, будут ли расти акции компании в цене. Владимир Богданов пообещал, что будут. «На стоимость акций влияет много факторов — внешних и внутренних. На внешние, как цены на нефть, мы повлиять не можем, а внутренние зависят от нас с вами. Я всегда говорил: если совсем нет нужды, не продавайте акции, их ведь даже можно передавать по наследству. В ближайшие три-четыре года их стоимость вырастет»,— говорил он.

Акционеров, конечно, волновала и судьба более 1 трлн руб., которые «Сургутнефтегаз» скопил на счетах. «Нам есть на что тратить: мы осваиваем новые провинции. Эти деньги — страховочный механизм: никто не знает, что будет с ценами на нефть. Они нужны нам, чтобы коллектив спокойно жил. Если опять будет ситуация 1998 года, что мы тогда будем делать?» — сказал Владимир Богданов. При этом все новые провинции «Сургутнефтегаза» в России. Господин Богданов напомнил о том, что компания прошлой осенью продала «Роснефти» свою долю в венесуэльском национальном нефтяном консорциуме, в который ранее вложила около $200 млн. «Заработанные в России деньги должны работать в России»,— сказал Владимир Богданов.

Вопрос о том, кто владеет «Сургутнефтегазом», господин Богданов традиционно игнорировал. Этот вопрос волновал и аналитиков, которых впервые пригласили в Сургут в начале мая, когда вышел отчет по МСФО. Из отчета компании по US GAAP в 2001 году следовало, что на ее балансе 40% казначейских акций, но потом вся информация о них исчезла. «У “Сургутнефтегаза” нет казначейских акций. Например, наши акции есть в залоге у Сургутнефтегазбанка, но ими распоряжается само руководство банка»,— повторил вчера господин Богданов. В мае он, кстати, с аналитиками предпочел не общаться, делегировав полномочия менеджерам, но, видимо, все равно переживал за мероприятие, потому что наблюдал за встречей из операторской в конце зала.

Судя по итогам голосования по вопросам повестки дня, в зале присутствовало около 75% акционеров, владеющих компанией, чья рыночная стоимость оценивается больше чем в $30 млрд. Акции «Сургутнефтегаза» закольцованы и сосредоточены в нескольких НП, возглавляемых его менеджерами, в качестве долгосрочных финансовых вложений. Формально именно они ее истинные владельцы, и можно говорить о том, что такая структура существует только благодаря их личной преданности своему гендиректору. Но это означает, что «Сургутнефтегаз» при такой системе собственности — легкий объект для поглощения.

Владимир Богданов на все вопросы про владельцев компании отвечает, что она «народная». В отрасли не первый год «продают» «Сургутнефтегаз» то разным госкомпаниям, то бизнесменам, которые, как считается, имеют большой административный ресурс. Сейчас активизировались слухи о том, что интерес к компании проявляет лично председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер. Возглавляемый им концерн заметно сдает позиции, и громкая сделка явно могла бы пойти ему на пользу. К каким аргументам может прибегать господин Миллер, понятно: при такой системе владения контроль над «Сургунефтегазом» может получить кто угодно. А это точно не в интересах государства, особенно с учетом 1 трлн руб. на счетах компании.

В «Сургутнефтегазе» про такие разговоры слышали, но предпочитают сохранять спокойствие. «Этим разговорам много лет, мы в курсе, что они ведутся. Ничего с компанией не будет, не переживайте»,— говорит топ-менеджер нефтяной компании. Господину Богданову всегда удавалось отбить любые нападки на «Сургутнефтегаз», к которому он относится как к делу всей своей жизни. В самом «Сургутнефтегазе» уверены, что без него компания станет совсем другой.

Владимир Богданов покинул собрание последним. Он попросил журналистов писать больше хорошего. Под небольшим дождем пешком господин Богданов пошел в главный офис «Сургутнефтегаза». Прохожие не обращали на него никакого внимания.

Весь прошлый год «Сургут» пользовался повышенным спросом у инвесторов: его акциями наторговали на рекордные 753,2 млрд руб. (на 66% больше, чем в 2006 г.). При этом за год «Сургут» сильно подешевел: на 29% на ММВБ и на 22% в РТС.

Но основной пакет акций, похоже, не сменил собственников. Это следует из бухгалтерских балансов за прошлый год 23 юрлиц, которыми руководят сотрудники «Сургутнефтегаза» (копии есть у «Ведомостей», см. таблицу).

Долгосрочные финансовые вложения этих организаций составляли на начало года 916 млрд руб., год назад — 1,245 трлн руб. И тогда, и сейчас это соответствовало примерно 73% акций «Сургута». Эта доля остается практически неизменной с 2005 г., а вложения меняются пропорционально капитализации компании.

Официальных подтверждений, что эти вложения — акции «Сургутнефтегаза», у «Ведомостей» нет. Гендиректор компании Владимир Богданов за два года ни разу не ответил, так ли это (вопросы «Ведомостей» и на этот раз остались без ответа). Но источник, близкий к компании, ранее подтверждал, что это бумаги «Сургута». В пресс-службе «Сургутнефтегаза» отказываются от любых комментариев на этот счет.

«Сургутнефтегаз» с 2003 г. не раскрывает ни одного акционера с пакетом более 5% (кроме номинальных держателей), поэтому владельцы компании неизвестны. Ни у одного из 23 предполагаемых акционеров также нет такой доли, так что «Сургут» не обязан их указывать. Кроме того, у них очень удобная форма собственности — некоммерческие партнерства (НП) и фонды, а также ООО, созданные партнерствами.

Формально они неподконтрольны «Сургутнефтегазу», единодушны юристы. Даже несмотря на то, что создавались эти юрлица при участии структур «Сургута» (см. схему). По сути, у НП и фондов нет собственника как такового: организации сами управляют своим имуществом — в лице управляющего органа, попечительского совета и проч., объясняет партнер Baker & McKenzie Сергей Войтишкин, и «все определяется их уставами».

Забрать имущество и прибыль НП можно, только ликвидировав его: опять же если нет ограничений в уставе, добавляет партнер юрфирмы «Юст» Артур Рохлин. Но для учредителей фондов и это не всегда возможно, оговаривается он. Их активы направляются только на те цели, что указаны в уставе фонда: у образовательных — на образование, у благотворительных — на благие дела и проч.

«Сургут» практически вещь в себе, констатирует Войтишкин. Как его акционеры голосуют своими акциями, по чьей воле, можно понять, только увидев их уставы, повторяет он.

До прошлого лета все организации возглавляли топ-менеджеры «Сургутнефтегаза», в 10 руководителем был лично Богданов (с предполагаемым пакетом в 41%). Но за год многое поменялось. Из топ-менеджмента остались только двое — главный бухгалтер Михаил Глоба и заместитель Богданова Валерий Татарчук, под их контролем предположительно около 7% акций. Львиной долей финансовых вложений — 583 млрд руб., что соответствует 47% акций, — теперь управляют три экономиста «Сургута».

Это начальник отдела планирования инвестиций Татьяна Крецул, ее заместитель Елена Марьина и их подчиненная Любовь Шакирова (данные «СПАРК-Интерфакс»).

Богданов должен доверять этим людям, раз оставил их в руководстве организаций с финансами почти на 1 трлн руб., рассуждают юристы. А менять всю схему, видимо, невыгодно. Придется, во-первых, платить налоги (при отчуждении акций), отмечает Рохлин, кроме того, наверняка авторы схемы рассуждают так: «Зачем менять то, что и так хорошо работало?»

Татарчук и Глоба на запросы «Ведомостей» не ответили: секретарь Татарчука с прошлой недели отвечает, что тот в командировке и не на связи, когда вернется — не известно; в приемной Глобы обещали передать вопросы, но связаться с ним не удалось. Не удалось в течение трех дней и дозвониться до других сотрудников «Сургута» (по телефонам как внутри компании, так и организаций, которые они возглавляют).

«Сургутнефтегаз» нефтяная компания
Добыча – 64,5 млн т (2007 г., 4-е место в России).
Капитализация – $34 млрд.
Выручка – 595,9 млрд руб. (2007 г., РСБУ).
Чистая прибыль – 88,6 млрд руб.

В подготовке статьи участвовали Ольга Петрова и Ирина Малкова

Загадочная роль Путина в самом богатом нефтяном концерне России

Два с половиной месяца назад Владимир Путин получил письмо. Стоит отметить, что это было не просто письмо от кого-то. Нет, «Кто есть кто» российской экономики собрались и сочинили это письмо.

Нынешнее законодательство, жаловались подписавшие письмо, таково, что оно не делает никакого различия между мелкими акционерами и стратегическими инвесторами и дает обоим одинаковый доступ к информации о фирме. Поэтому, мол, фирмы в России плохо защищены от злоупотребления.

Если многие из подписавших руководствовались исключительно желанием инициировать принятие новых законов, которые бы больше помогали бизнесу, то в Сургутнефтегазе, руководитель которого Владимир Богданов также подписал это письмо, появилось также желание, чтобы вообще никто никогда не получал никакого доступа к важнейшей информации.

Этот человек хранит целый ряд тайн фирмы. Самая большая: как ему удалось накопить самые большие денежные резервы для одной российской фирмы — или одного нефтяного концерна мирового уровня? 34 миллиарда долларов (29,8 миллиардов евро) покоятся на счетах этой фирмы.

Сложная сеть из 23-х фирм

Но кому, собственно говоря, принадлежит третий по величине нефтяной концерн в стране? Эту тайну хранят уже десятилетиями. И в обозримом будущем в этом, пожалуй, ничего не изменится. Постоянно уверяют — даже на самых высоких постах — что большая часть долей находится у сотрудников и у главы концерна Богданова. Однако согласно фирменному отчету, Богданов и целый ряд пожилых господ из правления или наблюдательного совета владеют не более, чем 0,7% акций.

Истинная структура собственности скрыта под сложной сетью из 23-х фирм, финансовые инвестиции которых пропорционально превращаются в рыночную капитализацию Сургутнефтегаза, как выяснили несколько лет назад российские СМИ.

The Sydney Morning Herald 09.06.2017
Богданов никогда этого не подтверждал. Но упорно держится слух, что окружение Путина и, возможно, даже он сам по-княжески обслуживаются этим самым концерном. Шесть лет назад один критик системы сообщал о том, будто Путин владеет ровно одной третью этой фирмы.

Это никогда не подтверждалось, но бросается в глаза то, что именно Сургутнефтегаз никогда не имел проблем с государственными учреждениями, в то время как у других концернов это стало уже обычным делом.

На этом фоне, конечно, очень интересно, что концерн, обеспечивающий 11% российской нефтедобычи и 7% всей российской переработки нефти, имеет так много денег.

Богданов, который стал руководителем этого концерна еще во времена перестройки в 1984 году и остался руководить после его приватизации в 1993 году (его договор недавно был продлен до 2021 года), хранит в пересчете почти 30 миллиардов евро просто на валютных счетах.

Однако из-за роста курса рубля в прошлом году у Сургутнефтегаза впервые за много лет были зафиксированы убытки в 104,8 миллиарда рублей (по актуальному обменному курсу 1, 52 миллиарда рублей), потому что упала стоимость позиций, которые держались в долларах, евро или фунтах.

Для сравнения: в 2015 году прибыль составила 761,6 миллиарда рублей. В целом считается: для Сургутнефтегаза с его более чем 114 тысячами сотрудников курс рубля имеет больше значения, чем цена на нефть.

Богданов, которому сейчас 66 лет и у которого, согласно списку Forbes, состояние — в 1,64 миллиардов долларов, и которого называют «сибирским отшельником», потому что он неохотно покидает западно-сибирский нефтяной город Сургут, считается очень экономным. И так эта фирма, несмотря на потери в прошлом году, остается верна традиции выплачивать дивиденды.

Никакого интереса к дополнительным покупкам

29 июня на собрании акционеров было решено выплатить дивиденды в размере 26,6 миллиарда рублей. Именно эта выплата всегда была причиной популярности привилегированной акции. Правда гарантии дивидендов уже отсутствуют.

То есть и в Сургутнефтегазе время не стоит на месте. Недоумение у наблюдателей вызывает только тот факт, что этот концерн не использует свои миллиардные резервы на дополнительные покупки.

Так, в прошлом году было много спекуляций на тему, не будет ли участвовать Сургутнефтегаз со своей огромной финансовой подушкой в частичной приватизации лидера отрасли Роснефти или в получении более мелкого конкурента Башнефти.

Из-за падения цены на нефть государству срочно требовались деньги, а Богданов считался по отношению к Кремлю абсолютно лояльным. Менеджер отмахнулся — вероятно, с согласия Путина — и тем самым остался верен своей стратегии: почти ничего не приобретать и вместо этого удовлетворяться развитием собственных месторождений.

В течение многих лет стабильная добыча

В своем основном бизнесе Богданов может указать на то, что у него самый высокий в стране коэффициент нефтеотдачи (oil recovery factor).

На отдельных месторождениях этот коэффициент нефтеотдачи может достигать 0,58 до 0,68, в то время как в среднем по стране он не превышает 0,27, как объяснил полтора года назад Кирилл Молодцов, заместитель министра энергетики.

Конечно, и у Сургетнефтегаза есть проблемы. Если говорить конкретно, то эта фирма, как и ее конкуренты, стоит перед проблемой, что месторождения в Западной Сибири истощаются.

И что заново открытые резервы на 30% нерентабельны, как сказал главный геолог этого концерна Вячеслав Чирков: в целом, все вновь открытые залежи труднодоступны и не могут быть освоены без новых технологий.

Никакой критики от Путина

Поэтому в течение многих лет добыча Сургутнефтегаза держится на стабильном уровне в 61 миллион тонн в год. По словам Богданова, это не должно измениться в среднесрочной перспективе. В ближайшие пять лет планируется ввести в строй 19 новых месторождений на западе и на востоке Сибири, сказал год назад Богданов.

Но это не означает, что добыча будет повышаться. Концерн нацелен на дальнейшее повышение коэффициента нефтеотдачи (oil recovery factor) и на более рациональное использование залежей.

Так что самый богатый концерн России, вероятно, не склонен к экспансии. Считается, что они вполне довольны ценой на нефть и в 50 долларов за баррель. Лучше стабильность, чем большие авантюры, говорит себе Богданов. Путин, обычно довольно резкий в обращении с капитанами российской экономики, его за это никогда не критиковал.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Формально ни один крупный акционер компании не известен: у«Сургутнефтегаза» 37 585 владельцев (на 30 июня), но больше 5% обыкновенныхакций с 2003 г. нет ни у кого. Поэтому «Сургут» не обязан раскрывать хозяев. Вего совете директоров — только бывшие и нынешние менеджеры, но кто за нихголосует, директора не говорят.

Сечин вряд ли ошибся. С 2003 г. 23 юридических лица изТюменской области (фонды, некоммерческие партнерства и ООО, созданные этими НП)обладают финансовыми вложениями, близкими к рыночным котировкам 73% акций«Сургута» (см. инфографику).

Руководители этих организаций — сотрудники«Сургутнефтегаза». До 2007 г. десятью из них (c предполагаемым пакетом в 42%)руководил лично Богданов, остальными — топ-менеджеры компании. В 2007-2008 гг.их сменили рядовые сотрудники «Сургута».

Вложения этих организаций на начало 2008 г. составляли 915,9млрд руб., а к январю этого года, по данным балансов Росстата, похудели на 44%до 511,8 млрд руб. И тогда, и сейчас это соответствует стоимости 72,8%«Сургутнефтегаза» (около 85,8% обыкновенных акций): с 2003 г. вложения 23организаций в точности повторяют динамику капитализации компании.

Богданов никогда не подтверждал, что именно эти организациивладеют его компанией; запрос в его приемную вчера остался без ответа. Но то,что миллиарды на балансах фондов и партнерств — акции «Сургута», говорилисточник, близкий к компании.

В едином госреестре юрлиц (ЕГРЮЛ) указаны 16 телефонов этихорганизаций, но комментарии их руководителей получить не удалось: гендиректорпяти организаций (вложения — 116 млрд руб., или примерно 16% «Сургута») —замначальника отдела планирования инвестиций Елена Марьина в отпуске, сказалаее коллега; по четырем номерам разные сотрудники «Сургута» уверяли, что незнают этих людей; по остальным никто не отвечал.

Большая часть учредителей этих 23 организаций(предположительных владельцев акций) созданы в конце 1990-х с участием «дочки»«Сургута» — ООО «Инвест-защита». Но сейчас эти юрлица формально не аффилированыс нефтяной компанией, отмечает партнер «Нерр Штифенхофер Лутц» Илья Рачков.Некоммерческие партнерства и фонды в принципе не могут кому-то принадлежать,они просто существуют, добавляет партнер юрфирмы «Юст» Артур Рохлин. Кто и какуправляет имуществом фондов — определено в их положениях, как принимаютсярешения в НП — их уставами, добавляет Рохлин.

Конец 70-х – начало 80-х прошлого века – время громких лозунгов: «Богатство тюменских недр на службу Родине!», «Дадим стране больше нефти!», «Даешь 500 000 тонн нефти в сутки!»… «Миллион тонн нефти, миллиард кубометров газа в сутки!»

Это годы формирования союзной нефтегазовой промышленности, небывалого энтузиазма и подъема, создания высококвалифицированных коллективов нефтяников. Крупномасштабные капиталовложения, формирование научной школы, не имеющие аналогов проекты по освоению и разработке месторождений в Западной Сибири, бурное развитие нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности, предприятий, производящих нефтегазовое оборудование – для всех нефтяников это были, без преувеличения, великие годы. Это время позже назовут годами «легкой» нефти.

Согласно приказу Министерства нефтяной промышленности №495 от 15 сентября 1977 года создаются производственные объединения в Сургуте, Нижневартовске, Нефтеюганске.

В состав производственного объединения «Сургутнефтегаз» вошли два нефтегазодобывающих управления «Сургутнефть» и «Федоровскнефть», два управления буровых работ, строительно-монтажные управления, трест «Сургутнефтеспецстрой», центральная база по прокату и ремонту бурового оборудования, тампонажная контора, управления технологического транспорта и Сургутское управление автомобильных дорог.

Территория, на которой предстояло разрабатывать месторождения коллективу объединения, огромная – от Салымских урманов до Холмогорского водораздела, Локосово, Лангепас, Ноябрьск, Когалым, Муравленковский район, Пурпе. Сотни километров бездорожья, полное отсутствие бытовых удобств на промыслах и буровых, постоянные проблемы с материально-техническим обеспечением – что могли противопоставить этому те, кто жил и работал ради того, чтобы ощутить теплое биение первой нефти в трубе? Только мужество, выдержку, стойкость. А еще – творческий поиск, дерзкие инженерно-технические решения, новаторство, энтузиазм.

В конце 70-х годов Сургут стали называть «нефтяной столицей Сибири», он становится центром развития Севера Тюменской области. К этому времени в городе была создана мощная база электроэнергетики, работающая на попутном нефтяном газе, основана крупнейшая в регионе база стройиндустрии, проложена железная дорога, автомагистрали, построен аэропорт.

Как и многие предприятия в те годы, «Сургутнефтегаз» каждый год строил объекты социально-бытового назначения – школы, поликлиники, детские сады.

В плане материально-технического обеспечения производственных процессов нефтяники находились достаточно часто в очень трудном положении. Выполнение плана по добыче требовали любой ценой, но под выполнение плана получить удавалось далеко не все. С одной стороны – плановая экономика, а с другой – приходилось буквально хватать все, что только давали по фондам, разнарядкам, лимитам. За рубежом оборудование закупалось централизовано, его качество и необходимые объемы с нефтяниками никто не оговаривал.

Отсутствие должного материально-технического обеспечения, качественного передового оборудования, техники сказывалось и на состоянии фонда скважин, и на темпах строительства инфраструктурных объектов, тормозило развитие ремонтной базы, которая в силу удаленности от промышленных районов была просто жизненно необходима.

И в этих условиях сургутские нефтяники постоянно наращивали объемы добычи нефти – в 1984 году достигнут рекордный рубеж 67,5 млн тонн. И этот пик был достигнут, когда мировая нефтедобыча приближалась к нижней точке спада, а темпы прироста добычи в российской части СССР были явно стагнирующими.

В 1992 году начинается реорганизация нефтяной отрасли.

Нефтяная компания «Сургутнефтегаз» объединила нефтегазодобывающее предприятие «Сургутнефтегаз», Киришский нефтеперерабатывающий завод и ряд предприятий нефтепродуктообеспечения на Северо-Западе России.

Достаточно непросто было в короткий срок из разных и по структуре, и по техническому уровню предприятий, находящихся за сотни и тысячи километров друг от друга, создать единый технологический комплекс, который бы не просто обеспечивал объемы добычи, переработки, сбыта, работал эффективно и прибыльно. «Сургутнефтегаз», преодолев трудности организационного периода, стал стройной, хорошо управляемой и эффективно работающей вертикально-интегрированной компанией.

За годы работы в новых экономических условиях значительно выросли мощности всех вошедших в состав компании предприятий, полностью модернизирована их производственная база, введен в эксплуатацию не имеющий аналогов в России завод по производству моющих средств, создано управление поисково-разведочных работ – одно из крупнейших в России, получил развитие корпоративный научно-исследовательский и проектный комплекс, обладающий мощным научным потенциалом, создан собственный газоперерабатывающий комплекс, реализована программа развития малой энергетики на основе строительства газотурбинных и газопоршневых электростанций, создан мощный нефтегазодобывающий производственный комплекс в Республике Саха (Якутия), что позволило начать промышленную добычу нефти в новой нефтегазоносной провинции. ПАО «Сургутнефтегаз» сформировалось в высокотехнологичную энергетическую компанию.

Оцените статью: